История нашего края хранит немало трагичных женских историй. Это и история татарской царицы Сююмбеке, и несостоявшийся брак Касимовской красавицы Ефимии Всеволожской с царем Алексеем Михайловичем. В каждом столетии случались истории, оставившие свой след в сердцах потомков…

А в 1830 году по лесным мещерским дорогам двигался обоз князей Долгоруковых, сосланных императрицей Анной Иоанновной в их поместье в Селищах, в 6 верстах от Касимова. И тихо плакала, таясь от окружающих, 16-летняя Наталья, жена Ивана Долгорукова, еще недавно всесильного фаворита юного императора Петра II. Когда Петр внезапно скончался, а Долгоруковы оказались в опале, родные Натальи, дочери прославленного фельдмаршала Шереметьева, предлагали ей расторгнуть помолвку и даже срочно подыскали более подходящего жениха. Однако натолкнулись на решительное сопротивление юной невесты.
 В своих «Записках» Наталья (впоследствии она стала известной мемуаристкой) признавалась: «Я такому бессовестному совету согласиться не могла, а так положила свое намерение, когда сердце одному отдав, жить или умереть вместе…».  Напуганная родня отдалилась от Натальи, с безрассудным самоотвержением идущей навстречу своей погибели. На венчании, состоявшемся в подмосковном имении Долгоруковых, Горенках, никто из её близких не присутствовал. А на третий день после свадьбы нарочный привез сенатский указ о ссылке всего семейства. Жить с ненаглядным, но уже обреченным Иванушкой Наталье пришлось недолго, зато горя и слез было с лихвой. Дорога по густым и заболоченным мещерским лесам, переполненным талой водой, грозила не только неудобствами, но и опасностями.  В касимовской глухомани вовсю разбойничали лихие люди. Когда Долгоруковы остановились на ночлег в одной из деревень, мужики пожаловались, что недавно разбойники сожгли соседнюю деревню, а этой ночью обещали наведаться к ним. Всю ночь путники не спали: женщины в отчаянье горячо молились, мужчины сосредоточенно лили пули, заряжали ружья, готовясь к обороне. Но, видимо, появление в деревне большого обоза и хорошо вооруженных людей остановило разбойников.
Когда добрались до Селищ, выяснилось, что старый помещичий дом не может всех вместить. Наталье с мужем пришлось уйти в деревню и ночевать в сарае мужика. Вскоре в Селища явился пристав с новым предписанием: Долгоруковых ссылали в далекий северный Березов. Около недели они томились под стражей где-то в прибрежной части Касимова, ожидая, когда будет готов корабль. «Недалеко была река от дома нашего», - вспоминала Наталья. На касимовской пристани она разлучилась с последними близкими людьми, связывавшими ее с родительским домом: любимую горничную Натальи отказалась взять с собой спесивая мужнина родня, а ее воспитательница-иностранка, добровольно последовавшая за своей питомицей в касимовскую глушь, на этот раз  отступилась, напуганная рассказами о суровом русском Севере. Прощание было мучительным. Наталья лежала в глубоком обмороке, когда корабль отчалил от Касимова. Впереди ее ждали тяготы длительного пути, нелюдимый, холодный край, трудные отношения в большой сварливой семье и, наконец, – новый арест, и казнь Ивана.
 А у касимовского берега осталась под окскими волнами оброненная Натальей в минуты прощания большая жемчужина («тогда я потеряла перло жемчужное»), словно на веки застывшая слеза плакавшей здесь юной женщины, такой неопытной и беспомощной в житейских делах и такой самоотверженной в своей любви.