Александр Качков, уроженец Ерахтура, мечтал о Касимове, может быть, потому, что других городов не видел, а, может быть, потому, что с малых лет уверовал: прекраснее города нет на всём свете, и никакие свидетельства людей бывалых не могли поколебать его убеждения. К тому времени, начиная с 1858 года, на Оке появились пароходы. Молодые касимовские купцы Барков и Львов, оборудовав небольшие суда паровыми двигателями, провели их от Касимова до Рязани. Этот год считается началом парового судоходства в Московском водном бассейне.

Начинал Александр Качков как питейный откупщик. Привычные его дела до поры до времени шли неплохо: спрос на алкогольные напитки после войны поднялся, а реформа 1861 года его ещё увеличила. Государственная же казна при этом пополнялась слабо. Питейные доходы не могли перекрыть тех недоимок, которые тоже возрастали оттого, что пьяницы (теперь уже это определение пришло на смену «питухам») были не в состоянии пить и одновременно платить налоги, а не пить они не могли, да и откуп оказался меньше тех денег, что попадали в карманы откупщиков. В общем, предприимчивых, денежных людей в Касимове было много.
Но Александр Викулович затеял новое дело не с одним из них, как следовало бы этого ожидать, хотя бы по территориальным соображениям, а с елатомским предпринимателем (в некоторых источниках он именуется купцом) Алексеем Петровичем Самгиным.
В 1872 году пароход «Дмитрий Донской» открыл первую навигацию между Касимовым и Рязанью. В 1885 году у Волжского пароходства «Самолёт» Качков приобрёл все пристани на Оке; с 1902-го всё пароходство по реке Оке функционирует под фирмой «Потомственного Почётного гражданина А.В. Качкова». После смерти Александра Викуловича пароходство перешло к его сыновьям, Ивану и Василию, к 1916-му году на всех линях пароходства «Наследников А.В. Качкова» работало уже 12 пассажирских пароходов: «Александр», «Елена», «Касимов», «Рязань», «Новик», «Дмитрий Донской», «Дедушка Крылов», «Качков», «Нижний Новгород», «Ерахтур», «Быстрый», «Проворный». Кроме того - один товарный пароход и четыре буксирных. Пароходству принадлежали 25 пассажирских дебаркадеров, около 20 баркасов и барок, а также затон для ремонта судов в Касимове и собственные склады в Москве на Комиссариатской набережной. Судовладельцы постоянно совершенствовали систему перевозок, форму обслуживания, что позволяло им успешно конкурировать с другими компаниями.
У Качковых к тому времени уже был в Касимове собственный дом. Он стоял и стоит на Набережной и до Октябрьской революции не менял хозяев. Этот двухэтажный дом — низ каменный, верх деревянный - не бросается в глаза приезжим. Обычно их внимание привлекает на Набережной другие здания. Свой особняк Качковы строили в то время, когда им было не до роскоши - как пароходчики они только утверждались, но и позднее они не роскошествовали, предпочитая вкладывать деньги в пароходы.
В контрреволюционных выступлениях в 1918 году Качковы не участвовали. Иван Александрович совершенно спокойно, невозмутимо расстался со своими пароходами. После национализации пароходства в 1918 году Иван Качков уехал в Нижний Новгород, как окончились его дни и дни его супруги Марии Диомидовны - неизвестно.
Качковых, у нас помнят до сих пор, ведь у многих жителей края деды, прадеды служили на качковских пароходах. В городе живёт предание, о том, что когда местное земство стало добиваться строительства железнодорожной линии, Качковы, боясь конкуренции, дали крупные взятки правительственным чиновникам, чтобы железная дорога миновала город. Рассказывают, что Качковы для привлечения торговой клиентуры так ловко маневрировали ценами на перевозку грузов и пассажиров, что одно время возили на своих судах пассажиров почти бесплатно.
После революции в доме Качкова располагалась контора и связь водников, был детский сад водников. Сейчас в одной части здания частные квартиры, другая – пустует.